К сакральным основаниям локальных идентичностей
в сегодняшней России: Опыт структурного анализа

П.Л. Крупкин, С.Д.Лебедев

Статья впервые опубликована в “Социологическом журнале”, № 4 за 2013 год

Постановка проблемы и методология исследования

В институциональном обществоведении существует теория, рассматривающая зависимость качества социальных институтов от того, как соотносятся друг с другом активности сообществ двух типов: «замкнутых» (bonding), то есть организованных по типу «мафий / кланов», с высоким порогом включения в сети доверия людей «со стороны», и «открытых» (bridging) –таких, которые обеспечивают априорное доверие к незнакомцам [9, с.53]. Исследования показывают, что постсоветская Россия отличается от других европейских стран существенным дефицитом «открытости в доверии» (см., например, [2, с.16], где представлены данные из World Value Survey, http://www.worldvaluessurvey.org, и European Values Study, http://www.europeanvalues.nl). Таким образом, назрела необходимость в подходах к созданию практик, повышающих уровень доверия в российском обществе. далее…

On a sacral basis of a sociality 2: Ideal types of elementary social structures

Kroopkin P. L.

The article elaborates a model of human sacred sphere and its impact on a human sociality. In particular it discusses ideal types of elementary social structures, such as a totemic band (the Durkheim’s idea) and a temple community. It also presents a hypothesis about a formation of temple communities on a basis of totemic bands in anthropogenesis and further development of more complicated social structures.

Keywords: Durkheim, Taylor, sacredness, sociality, social identity, elementary social structures, anthropogenesis, totemic band, temple community. далее…

О контроле за изменением институтов
в социорах разного типа

Доклад на Международной научно-практической конференции «Российская государственность: философско-политическое осмысление и реальность» (к 130-летию И.А.Ильина), Владимир, 19.09.2013.

Введение

Социальный порядок в антропокрове [1] во многом определяется наличествующими социальными институтами [2]. Сами же эти институты обычно отнюдь не одинаковы ни в разных географических местах, ни в разных сообществах [3] одного места, и это позволяет говорить о поле институтов, как составной части антропокрова.

Если посмотреть на механизм усвоения людьми новых институтов, то можно увидеть наряду с вне-сознательной передачей институтов / поведенческих паттернов между индивидами посредством зеркальных нейронов, которая вследствие основных параметров передачи не может претендовать на выход за пределы локальных сообществ, также и сознательный прием индивидом какого-либо института «к исполнению». В последнем случае человек сначала сознательно контролирует свое поведение, обеспечивая соответствие его институту, и доводя данное соответствие до автоматизма. В завершение же усвоения получившийся поведенческий паттерн может быть даже вытеснен в подсознание. При всем этом исходной точкой принятия института к усвоению является его легитимация – формирование у индивида убеждения, что институт полезен / необходим / лучше его принять, а то слишком велика цена уклонения. В подобной легитимации институциональных изменений очень большую роль играет то, что можно назвать «формующими принципами» (далее – ФП), примером которых может служить общее благо того сообщества, куда себя включает индивид с необходимой степенью своего конформизма. И действительно, соотнесение института с моделью общего блага вполне может легитимировать институт, стимулировать его усвоение членами соответствующего сообщества. далее…

Brown S.A., Gilson C. Five minutes with Jeffrey C. Alexander: Interview. // EUROPP, 23.04.2013.Text in web. далее…

Об обосновании социального сакральным 2:
Идеальные типы элементарных социальных структур

Доклад на III Российской научной конференции с международным участием «Социология религии в обществе позднего модерна», Белгород, 13 сентября 2013 г.

Введение

Как было показано в моей предыдущей работе [Крупкин, 2011], архаическое представление об обусловленности человеческого общества его богами вполне может быть положено в основу научного описания природы человеческой социальности – естественно после переинтерпретации используемых для описания категорий на основе имеющегося опыта. При таком подходе – номиналистическом [1] варианте институционального обществоведения – полагается, что каждый человек имеет в своем мозгу некий «центр сакральности», который отвечает за эмоциональное обеспечение переживаний человека при его взаимодействии со всем тем, что входит в его сакральную сферу (СС). В число данных переживаний обязательно входит негодование от профанации считаемого святым / священным, чувство благостности / благодати вследствие удачно совершенного сакрального ритуала, переживаемые аффекты от того, что обозначается словами «осквернение» / «скверна». СС каждого человека [2] формируется при его социализации. Среди прочего туда входят такие важные элементы обеспечения социальности, как ценности сообщества, его табу и институты [3]. При этом получается, что все те действия людей, которые связывают с понятием «социальный контроль», имеют своим побуждающим началом негодование от профанации какого-то института неким нарушителем социального порядка, что возможно только при «вплетении» данного института в СС человека, размещения его среди индивидуальных или групповых «святынь» / «богов». А обобществление институтов становится возможным при согласовании соответствующего подмножества содержимого СС членов некой группы, что происходит обычно при формировании их коллективной идентичности (КИ) [4], т.е. социальный контроль в рамках какого-то института неотделим от КИ сообщества, обеспечивающего актуальность данного института. далее…

Об обосновании социального сакральным 3:
Коллективные идентичности

Текст доклада на III Российской конференции «Социология религии в обществе Позднего Модерна», Белгород, 13 сентября 2013 г.

Введение

Положение об обосновании социального сакральным актуально не только для обществ Традиции, где сакральное обычно доминирует в принятии всех сколько-нибудь социально значимых решений. Это положение входит составной частью и в то направление современной теоретической социологии, которое восходит к работе Э. Дюркгейма «Элементарные формы религиозной жизни» [Durkheim]. В рамках данного направления социальность тесно связывается с таким феноменом, как коллективная идентичность (social identity). Коллективная идентичность (далее КИ) – это психосоциальный комплекс человека, задающий эмоционально важное для него самоотнесение к какой-либо группе/общности, а также определяющий правила поведения людей в этой группе, правила приема людей в группу и исключения их из нее, критерии различения «свой/чужой» для данной группы [Крупкин, 2010а, С.122]. Каждый индивид имеет «пучок» коллективных идентичностей, «завязанных» на разные сообщества. Обычно к ним относятся: семья, расширенная семья/родня, круг друзей, коллеги по обеспечивающему сообществу (трудовому коллективу), профессиональные ассоциации, соседская община, территориальные (локальные и региональные) общности, партия, этнос, нация. В этот круг могут также входить и другие важные для индивида сообщества. далее…

Archetype of Sacred

Kroopkin P. L.

The article discusses the archetype of sacred, which was introduced for an individual psyche, and is considered in a historical perspective – both when it was formed as a result of aromorphosis in the evolution of pre-human tribes, and when it was involved in another aromorphosis, setting off a social evolution. It was found that despite the secularization in the developed countries, a sacred continues to be important for people and society though in other form than before. далее…

Архетип сакральности

Текст доклада на IV теоретико-методологического семинара «Архетипика и государственное управление: институциональные формы, механизмы и практики», Киев, 22-26 мая 2013 г.

Введение

Развитие научной парадигмы институционального обществоведения [2] в одном из своих изводов касается области знания, где были введены в оборот и активно обсуждаются такие психологические объекты, как архетипы Юнга [3]. Наличие в головах людей ментальных структур несоциальной / биологической природы среди прочего ставит проблемы (1) выработки адекватного понятийного аппарата для их описания и операционализации, (2) вычленения, описания и классификации конкретных архетипов. Подходя к данным проблемам с позиций обществоведения, я ограничил себя интересом только к тем архетипам / ментальным структурам, которые обусловливают человеческую социальность [2, 3, 5]. При этом возникла интересная возможность развить альтернативный язык описания архетипов, который может оказаться пригодным не только аналитически – для разложения на части и понимания соответствующего опыта / наблюдений, но и функционально – как база для построения и апробации соответствующих моделей.

В части реализации предоставившейся возможности в работе [5] были выделены архетипы социальности, включающие в себя архетипы структурирования: «свои» / «мы и они», «авторитет», «ценность детей», «ценность женщин», «молодые мужчины как расходный материал»; архетипы коммуникации: «язык», «знаки взаимодействия», «тяга к касаниям»; когнитивные архетипы: «подражание», «ценность опыта», «традиция»; а также такие ментальные комплексы, как «справедливость», «права требования», и «вопрошание пределов». При этом (к сожалению) там выпал из внимания такой важный архетип из последнего класса, как «сакральность», а соответствующие ментальные структуры оказываются очень важным для любого сообщества людей как в социальном [4], так и в индивидуальном плане [8]. далее…

История Руси: Кейс из XVI века

Бовыкин В.В. Местное самоуправление в Русском государстве XVI в. СПб: «Дмитрий Буланин», 2012. 421с. С.190-191

«Еще более значительное по масштабу происшествие случилось в Каширском уезде на праздник Покрова Святой Богородицы 1534 г. [38] Под руководством местного «аристократа» — князя Ива¬на Андреевича был совершен налет на монастырскую деревню, сопровождавшийся ограблением и убийством. Крики о помощи и шум побоища услышали в соседней деревне. При участии по¬доспевших из этой деревни крестьян и слуг великого князя была организована погоня за налетчиками, был схвачен один из них с поличным — награбленным. Вызвали пристава, понятых и все вместе отправились на суд к тиуну каширского наместника. По дороге произошло еще одно сражение. Около вотчинного села организатора налета разбойники попытались отбить своего това¬рища, но неудачно. Пристав, понятые, монастырские и дворцовые крестьяне — все вместе отбили атаку и повязали еще одного злодея. В итоге истцы доставили на суд захваченных в плен разбойников, поличное (награбленное), многочисленных свидетелей грабежа, убийства, разбойного нападения и неподчинения властям. далее…

История Руси: Кейс из XV века

Бовыкин В.В. Местное самоуправление в Русском государстве XVI в. СПб: «Дмитрий Буланин», 2012. 421с. С.91-92

«… к великому князю Ивану Васильевичу обратились «сотской Пехорской Юрьи Констянтинов Лычова, да десятской Сысойко, да десятской бортной Михалко, да Исачко кузнец Башлов, и за всю волость Пехорскую». Они жаловались на соседний монастырь, овладевший принадлежавшими им ранее деревнями, пустошами, озерами: «а се, господине, церковь святый Спас, и озера, и деревни, и пустоши твои великого князя, а зовут, господине, своими монастырскими Симоновскими». [90] Дело было старое и запутанное, пришлось разбираться с документами, касавшимися спора, составленными еще во времена прадеда Ивана III — Дмитрия Ивановича. Волость противостояла монастырю в споре фактически о своем праве экс¬плуатации земли и угодий, о праве «розметывать» общее тягло на спорные деревни. На суде великого князя волость была представлена своей, по сути, первичной «самодеятельной» организацией в лице сотского, десятских и местного жителя. далее…